Атланты Риеки

Они слишком красивы, избыточны для этого видавшего виды хорватского портового городка. Они – это мечта о великой империи, ее мощи с отсылкой к предшествующим образцам – тому же Риму, но здесь в глаза бросается несоответствие между этой излишне сложной архитектурной виньеткой, ее пафосом, и скромностью городской среды.

Атланты Риеки – это ее амбиции, символы власти, силы, на которой держится весь мир. Это и утопический образ, поскольку атланты – герои вымышленные, а мир, который на них держится, имеет мало общего с реальностью; эти могучие титаны связаны с Атлантидой, мифическим городом-островом, в один день поглощенным морской пучиной. В манифестации их мощи просвечивает смерть, неизбежный конец, историческая печаль.

Я помню своих первых атлантов, это был особняк на Проспекте Мира в Москве; для подростка, выросшего в панельной многоэтажке на окраине, они были признаком небывалой роскоши. Я не то что не мог представить, каково это – жить в таком доме, я даже не мог придумать повода зайти в него. Потом я побывал в Петербурге и увидел атлантов у входа в Новый Эрмитаж и у некоторых доходных домов. А потом я познакомился с Александром Белослудцевым, первым арт-директором русского GQ. Пару лет он жил в одном из таких домов, кажется, друзья ему жутко завидовали, и я уверен, что его представлениям о прекрасном, о том, в какой среде должен жить художник, дизайнер, тот дом соответствовал идеально.

Гуляя по Риеке с подругой, мы обнаружили пару дюжин таких фигур. Теперь это скромный город, после былых передряг ХХ века – тихая европейская провинция, поэтому атланты здесь очень наглядны, они выпирают наружу как буквально, из фасадов, так и на уровне контекстов.

Своим присутствием они отменяют все плоскости, все архитектурные конструкции, они вопиющим образом выступают из пространства города. Вы приезжаете в Риеку впервые (допустим, вы ничего о ней не знаете), и атланты – первое, что завладевает вашим вниманием.

Отчасти они классические, привычные по Петербургу и Риму. В то же время они странные, изломанные, декадентские – придуманные приглашенными итальянцами и австрийцами, стилизованные под этот город, его властителей и времена их власти. Странные модели атлантов рассажены здесь по фасадам – все они лишены нижней части туловища и выглядят так, будто растут прямо из каменных деталей зданий.

Молодые люди здесь часто предпочитают обтягивающую одежду – спортивные штаны, майки, подчеркивающие фигуру, плотскость, все, что акцентирует внимание на теле. Если следовать теории genius loci, гения места, «связывающей интеллектуальные, духовные, эмоциональные явления с их духовной средой» (Петр Вайль), то вполне возможно, что жители города в своей манере одеваться в публичном пространстве (сознательно или бессознательно) копируют визуальный образ города.

Молодые люди отзываются на детали архитектуры. Это и есть городской стиль, стиль Риеки – одновременно эротический и упаднический. Я говорил с несколькими молодыми парнями, все они жаловались, какой маленький и скучный этот городок, прямо говорили, что Риека умирает, что они хотят уехать.

Эту же версию нам озвучил и хозяин съемной квартиры, бывший офицер ВМС, он сетовал, что лучшие дни одного из самых больших портов Югославии (а в прошлом – всей Австро-Венгрии, вторым предметом местной ностальгии) остались в прошлом: верфи распроданы иностранцам, Евросоюз для Риеки – не выход. Величие города, по его мнению, было связано с империей Тито, Югославией как большим имперским проектом, и он не верил, что это величие может вернуться, что Риека снова может стать значимым городом Средиземноморья.

Важный эпизод истории города напрямую не отражен в его архитектуре, но знать о нем следует. После окончания Первой Мировой, пока итальянцы, словенцы, сербы и хорваты пытались путем дипломатии решить, кому отойдет Фиуме (так тогда назывался этот город), инициативу в свои руки взял Габриэле д’Аннунцио. В 1919 г. известный романтик, поэт и крайне предприимчивый итальянец возглавил группу, скажем честно, протофашистов, захвативших город. Д’Аннунцио провозгласил Фиуме независимым государством, присвоил себе титул «комманданте», написал конституцию в стихах и поднял над городом флаг с девизом «Кто против нас?». Республика продержалась, как ни странно, целых 16 месяцев и была сдана итальянским регулярным войскам.

Прямо в нашей спальне стоял шкаф. Из любопытства мы заглянули в него, удивившись сильному запаху нафталина в комнате. Там висело две шубы, на вид примерно 15-летней давности. Одна – короткая нутрия до колена; вторая – длинная черная норка, еще довольно роскошная. Я не смог представить жену хозяина в этих мехах. Эта пара познакомилась во времена службы в Югославском МФ, женщина тоже была флотская; мы довольно эмоционально поговорили в один из вечеров на смеси английского, сербохорватского и русского, но постеснялись спросить о деталях их общей службы и о постюгославских девяностых. Точно так же мое воображение отказывается воссоздать Риеку в ее былом величии.

Все, что здесь остается – это предаваться ностальгии и меланхолии, глядя на живые материальные свидетельства ушедшего времени, одновременно символы Риеки в ее нынешнем состоянии: как дочери бывшей монархии и бывшей восточноевропейской империи, которая не знает, как ей распорядиться этим наследством.

Фото автора.

Понравился материал? Присоединяйтесь к нам на фейсбук

Павел Матвеев - Павел Матвеев живет в Швеции и занимается современным искусством. В 2002 г. окончил факультет журналистики МГУ, а в 2012-м получил степень магистра изобразительных искусств в Konstfack в Стокгольме.

   с нами в pinterest   

More Pins